Впервые сидя аккурат десять лет тому назад за большим круглым столом, участники «Международного клуба агробизнеса» говорили о вступлении в ВТО. Главный спикер собрания 2002 года – первый заместитель министра сельского хозяйства России Сергей Данкверт. Весна 2012 сильно отличалась от той встречи, по мнению собравшихся, предопределенностью. В канун ратификации документов по ВТО вопросов по-прежнему много. Нестыковок еще больше. И как констатация факта - до идеального мироустройства в условиях новых торговых отношений далеко. И еще одна реалия: несовершенство, а попросту скрипучая необкатанность законодательной базы, которая создает множество проблем для сельхозпроизводителей, операторов аграрного рынка, и, как это ни парадоксально, для надзорных служб тоже.

России, решившей вступить в ВТО и занять прочные экспортные позиции на мировом рынке, необходимо максимально усовершенствовать свою законодательную стратегию, считает руководитель Россельхознадзора Российской Федерации Сергей Данкверт. Задать вопросы главному спикеру встречи собирается полный зал. Среди присутствующих руководителей крупнейших ассоциаций, представители иностранного бизнеса, ученые, - словом, все те, кому предстоит работать в новых условиях.

- Если мы хотим быть страной-экспортером, то должны максимально гармонизироваться с законодательными системами других стран, максимально выполнять требования, которые предъявляет международное законодательство. Иначе нам придется остаться в извечных импортерах. Мы должны вести мониторинг именно так, как того требуют импортирующие страны. Соответственно, никаких «двойных стандартов». Требования к отечественному производителю такие же, как и к зарубежному. К примеру, если мы вводим запрет на украинский сыр из растительных добавок, то и наши производители не должны выпускать такой.

 

Законодательные противоречия сегодня ударили и по экономике АПК России. Самый наглядный пример – африканская чума свиней: в прошлом году были остановлены сотни предприятий. АЧС доказала: любой бизнес должен нести жесткую ответственность за свою работу. Цена мягких либеральных методов ветнадзора и действующих законов — два миллиарда рублей, потраченные на выплаты по «африканке». После того, как пришлось принимать крайние меры, выяснилось: личные подсобные хозяйства могут быть и в 1200 голов свиней со скрытой рабочей силой, уклонением от налогов. А вот проверить по закону такую форму собственности, независимо от того, сколько животных хрюкает за оградой – единицы или тысячи - можно не чаще, чем раз в три года. При том, что войти на территорию таких хозяйств практически невозможно. Естественно, люди стараются такие строчки в законе максимально обернуть в свою пользу. И призывать их к сознательности сложно - этот закон наживы на генетическом уровне. Вот и подложили сами себе мину замедленного действия в виде федерального закона - мину, которая рано или поздно все равно бы взорвалась.

- Закон о ветеринарии должен совершенно четко определять, какие именно вопросы контролируют ветеринарные службы субъекта, а какие - федеральная служба, - уверен Сергей Данкверт. - Что для этого нужно? Да не так уж и много! Тем более, есть опыт других стран, из которого мы должны сделать для себя выводы. Вот если мы пойдем по пути разграничения полномочий, как в Германии поступили с земельным мониторингом, то, однозначно, будем иметь неэффективную структуру. Потому что на сегодня немецкая служба в полной мере не может контролировать, решать и влиять. Согласно прописанным у них законам, она может только рекомендовать. У нас, кстати, сейчас в земельном надзоре правовых проблем тоже немало. Поэтому на сельхозземлях сейчас работают карьеры по добыче полезных ископаемых, строятся жилые поселки, либо поросшие кустарником поля просто годами перепродают. И изъять незаконно используемые земли или привлечь кого-то к ответственности сложно.- Наши коллеги в США работают по другой системе, она очень простая, у них ведь тоже федеративное устройство, у них штаты. Вот то, что произведено в штате и съедается в штате, контролирует и контрольно-надзорные функции выполняет служба штата. Всё то, что отправляется в другие страны или штаты, контролирует служба федеральная. Очень просто и очень доходчиво, - резюмирует руководитель Российской службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору.

 

Исполнение международного законодательства, идентификация, мониторинг вредных веществ, четко прописанные обязанности тех, кто выращивает, и четко структурированные обязанности контролирующих органов — главные правила игры надежных экспортеров на мировом рынке. АЧС — это последствия законодательного несовершенства, которые мы ощутили в буквальные несколько лет. Как остальные недоработки или «переработки» законодательства скажутся через десятилетия, остается только предполагать. В наших законодательных документах условия для отечественных производителей гораздо хуже, чем для иностранных. Принимают эти условия не учреждения и ведомства. Поэтому они в первую очередь негодуют из-за неграмотно составленных законов, по которым приходится работать целой отрасли. Ведь некомпетентная строчка в таком документе оборачивается абсурдным пониманием международных норм. В своем выступлении Сергей Данкверт привел конкретные примеры:

- В наших документах четко говорят о том, что мы не принимаем международные стандарты. А в этих самых международных стандартах ясно прописано: «Исключение практики применения международных стандартов по фитосанитарным мерам, носящие рекомендательный характер». То есть все международные стандарты и по ветеринарии, и по фитосанитарии рекомендованы. И если страна их не выполняет, значит таково её решение. А у нас прописано, что эти стандарты должны быть актами обязательного действия. Сейчас мы все делаем для того, чтобы довести это до депутатов нашей Госдумы и внести поправки. Так ведь работать нельзя, иначе через 3-5 лет мы будем расхлебывать новое законодательство с новыми проблемами.

 

Еще один пример несовершенства законов - в семеноводстве. Обязательную сертификацию там заменили добровольным подтверждением соответствия. Причем, когда вносились правки в закон, системы сертификации еще даже не создали. При этом в законе сохранились прежние статьи об обороте партий семян лесных растений. Абсурд становится понятен, если задуматься, сколько семян сельхозкультур требуется российским аграриям. И сколько семян лесных насаждений востребованы в России.

- И декларированная схожесть в 95% , которая потом оказывается 50%-ной, недоказуема просто потому, что процесс четко не прописан. Причем для урегулирования этого вопроса может быть задействовано не только законодательство, но и общественная организация в виде лабораторий, но они обязательно должны быть вовлечены в международную систему, как это принято во всем мире.

Разноплановость функций ветеринарного надзора и контроля на федеральном уровне не только сырья, но и готовой продукции — это еще одно несовершенство законодательства, которое волнует прежде всего самих животноводов. На этот вопрос из зала Сергей Алексеевич ответил, что проблема, действительно, масштабна:

- Надо понять, что не может быть пяти разных служб, может быть одна служба, которая дает указания, а все остальные выполняют. Если мы сможем это решить, то, поверьте, проблем в животноводстве, с точки зрения ветеринарии, будет куда меньше.

 

Ограничения, которые стоят на пути у сельхозпроизводителей, — это неоправданный барьер. Так считают сами аграрии и приводят пример: рассады огурцов вырастили больше, чем потребовалось. А в другом регионе как раз такая в дефиците. Но чтобы вывезти растение, которое полноценно живет 25 дней, а продать его и вовсе нужно не позднее, чем за 5 дней, требуется куча времени для прохождения всех инстанций и оформления документов. Ответ на этот вопрос снова упирается в бюрократические препятствия и все в то же несовершенство законодательства, отметил главный спикер «Международного клуба агробизнеса».

- Вот, к примеру, по ветеринарии мы создали электронную систему «Аргус», которая работает уже в автоматизированном режиме, люди получают разрешение за две секунды, если что-то совсем сложно – то максимум за два дня. Или «Меркурий» – это электронный документооборот, обеспечивающий перемещение продукции без тех сопровождающих бумажных документов, на которые сегодня тратится миллиарда три рублей и масса времени. Вот создали систему, которую сейчас внедряем, и законодательно просим, чтобы нам всё это утвердили. Такие же системы готовы внедрить и в лабораториях. И даже при контроле инспекторов это будет просто и доступно для самих сельхозпроизводителей. Но реализация наших масштабных планов задерживается. Потому что не предусмотрено такого в нашем законодательстве. Мы сегодня обогнали авторов законов. Представьте себе, сегодня субъектный ветеринар обходится, если взять Санкт-Петербург, в 200-300 млн. рублей, за счет того, что выписывает горы бумаг. Завтра ему только нужно будет иметь компьютер и всё. Экономия в 200-300 млн. бюджетных средств! Получается, что у нас основная проблема в том, что люди, вместо того, чтобы выполнять свои функции, занимаются бумажной работой.

 

Что касается самих сельхозпроизводителей, ситуация на мировом рынке и внутреннем доказывает – им нужно стремиться к консолидации интересов и использовать их в рыночных условиях. Наш экспорт растет: например, яблок за рубеж мы отправляем уже 1 млн. 600 тыс. тонн в год. 10 лет назад это было всего лишь 150-200 тыс. тонн. В других сегментах ситуация сложнее.

- Если будет такая погода благоприятная, когда у нас затяжная весна и много снега, обычно гарантирован урожай, - делает прогноз Сергей Данкверт. - Если летом не случится что-то экстраординарное, то мы будем 20 млн. тонн зерна закупать в интервенционный фонд. Считаю, мы государственными мерами должны сейчас поддержать то, что можем продавать, кроме пшеницы. Ячмень пользуется спросом, соя, лен идут на «ура». Но чтобы Россия закрепилась на этом рынке, мы прежде всего должны заинтересовать производителей, дать им более льготные условия для производства этих сельхозкультур.

 

Что касается зернового рынка, то законодательная ситуация для контролирующих и надзорных органов просто парадоксальна. В экспортных планах России в этом году — 25 млн. тонн. А контроль и надзор за зерном отменен. Еще один абсурд в законодательстве - пестициды и ядохимикаты. Они теперь под надзором Министерства здравоохранения.

- Вот вы теперь мне объясните, каким образом вы, как сельхозпроизводители, - обратился Сергей Данкверт к участникам встречи, - можете учитывать в своей работе мониторинг Министерства здравоохранения, которое часть вашей продукции даже не видит. Причем, система четкого мониторинга сегодня нигде не прописана. А уже давно доказано, что в этом деле важно контролировать не столько уже выращенную продукцию, сколько сам процесс грамотного использования пестицидов и ядохимикатов. Министерство сельского хозяйства впервые лишилось этих функций, я считаю, что это необходимо срочно восстановить и необходимо делать так, чтобы не только пестициды, а в целом контроль за безопасностью сельхозпродукции от поля до прилавка были под одним “оком” - Министерства сельского хозяйства.

 

Гарантировать безопасность продукции животного и растительного происхождения от производства до реализации ее конечным потребителям («от стойла до стола» или «от поля до прилавка») можно одним путем - без какой бы то ни было передачи этой продукции в процессе товародвижения от одной службы к другой. Это уже доказано мировой практикой, и ею же проверено – такой способ обеспечит единство прав и ответственности службы в ходе исполнения своих функциональных обязанностей. Но для начала нужно привести в соответствие правила, по которым в России работают все участники этой цепочки, – законодательство.

 

Источник: Россельхознадзор